Он ведь почему стал Япончиком? Не просто за раскосые глаза и широкие скулы. Он предложил одесским джентльменам удачи жить по законам якудза: создать свое воровское сообщество с армейской иерархией, не грабить бедняков и вообще работать красиво. И те согласились. Какой же одессит не захочет работать красиво! Каждый налет Япончика был маленьким, но хорошо поставленным спектаклем. Ограбленным непременно оставляли по 10 целковых «на извозчика». Артистизма ему было не занимать, и непострадавшая публика Япончика обожала.
Родился Мойша 30 октября 1891 году, и вопреки легендам, не на Молдаванке, а в селе Голта Херсонской губернии (ныне район города Первомайска Николаевской области Украины). В семье было ещё 4 сына, и в Одессу родители Мойши переехали когда тому было 4 года. Отец Япончика, Меер-Вольф Винницкий, был биндюжником — владел фургоном и занимался перевозками.
Известно, что подростком Мойша учился в матрасной мастерской, а потом работал электриком на авиазаводе "Анатра". И быть бы Моисею примерным мужем и кормильцем семьи, но жизнь распорядилась иначе: в Российской империи усилились антисемитские настроения, начались еврейские погромы.
Погромы проходили по одному сценарию — группы черносотенцев по 10-15 человек, вооруженные ножами, топорами, а иногда и огнестрельным оружием, врывались в еврейские магазины, предприятия, дома, и начиналась бойня. Погромщики забирали все ценное, убивали мужчин, избивали и насиловали женщин на глазах у детей. Царская власть бандитам-черносотинцам не препятствовала, и евреи стали организовывать собственные отряды сопротивления. В Одессе евреев было много, и аккурат перед погромами 1905 года Мойша вступил в один из таких отрядов и впервые взял в руки огнестрельное оружие.
Бился Моисей насмерть: лично подстрелил несколько погромщиков, при его участии были разоружены и задержаны более двухсот отморозков. Однако. вместо ареста преступников, власти города двинули вооруженные отряды против еврейских активистов. Итогом этого рейдов стала гибель почти пятисот евреев. Моисею удалось скрыться. Тогда Мойша понял, что с государством ему не по пути он уже знал: к мирной жизни ему возврата нет, да и горбатиться на предавшее его государство резона не было.
В начале 1906 года Моисей вступил в дружину анархистов «Молодая воля». Целью организации было свержение царской власти и сбор средств на революцию. Вопрос, где брать деньги, «молодовольцы», в числе которых были в основном ровесники Мишки от 15 до 19 лет, решили просто: стали "трясти буржуев" — тех, кто наживается на трудящихся.
Первым налетом, в котором принимал участие Винницкий, было успешное ограбление мучной лавки на Балтской дороге. Затем налетам подверглись дома зажиточных одесситов, магазины и склады. Жертв среди граждан анархисты избегали, а вот приближенных к власти не щадили: от рук членов организации погибли городовой и один из тюремных надзирателей.
И хотя Винницкий убийств не одобрял, но принял активное участие в расправе над приставом Михайловского участка подполковником Кожухарем. Этот страж порядка отличался особенной ретивостью в поимке революционеров, чем и подписал себе смертный приговор. Анархисты изучили маршруты передвижения подполковника, и Мишка, замаскировавшись под чистильщика обуви, расположился со своим сундучком на одной из улиц Одессы. Несколько недель Мишка исправно чистил обувь горожанам, а те и не подозревали, что внутри подставки, на которую они ставили ногу, находится бомба. И вот удача, наконец-то Кожухарь решил почистить сапоги у Винницкого. Каким образом Мишка привел в действие взрывное устройство, да так, чтобы сам он не пострадал, история умалчивает. Однако все получилось именно так, как задумал Япончик: от полученных во время взрыва увечий пристав скончался.
После этого убийства у организации начались неприятности: с одной стороны их активно искала полиция, с другой — черносотенцы. В 1909 году «Молодая воля» была полностью разгромлена, большинство членов, в том числе и Моисей Винницкий, были арестованы.
Суд приговорил Мишку к смертной казни, но и тут удача не оставила его — на апелляции высшую меру заменили 12 годами каторги. В камере одесской тюрьмы произошла судьбоносная встреча: Моисей тесно сошелся с разбойником, вскоре прославившимся как красный комдив Григорий Котовский. Там же, в тюрьме, за Винницким закрепилась его знаменитая кличка: Мишкой Япончиком сокамерники называли Моисея за слегка раскосые глаза и четко очерченные скулы. Увлекаясь историями о культуре Японии и считая якудзу образчиком бандитской философии Мишка был не против.
Освободился Япончик на волне революции 1917 года как политический узник и борец с режимом, и уже в сентябре 1917 года Одессу накрыла небывалая волна преступности. Это Япончик, сколотив банду, вновь вышел на тропу войны с буржуями. Впрочем, беспредельщиками его бандиты не были: он даже создал для них свод законов, именуемый в узких кругах «кодексом налетчика». Его главные правила: не грабить бедняков, врачей, адвокатов и актеров. Эти профессии Япончик очень уважал. Наказанием за несоблюдение «кодекса» было изгнание из банды, для особо провинившихся — смерть.
Из своих набегов артистичный Винницкий устраивал настоящие перформансы. Например, при налете на местный игорный дом Япончик и его подельники переоделись в матросов. Дерзкого разбойника неоднократно задерживали и пытались посадить, но убедительных улик в отношении него не находилось. Сумел он выкрутиться он и в тот раз, когда при обыске у него нашли крупную сумму денег. Хитрый Япончик заверил, что деньги принадлежат его отцу-предпринимателю, который зарабатывал и копил их долгие годы, а потом отдал сыну на хранение.
Наконец властям выходки Япончика надоели, и соратник генерала Деникина генерал Николай Шиллинг отдал приказ устранить Япончика.
С этой целью офицеры отправились в негласную резиденцию авторитета — кафе «Фанкони». Убивать Япончика на глазах у публики побоялись, поэтому арестовали и доставили его в участок. Через пять минут около здания уже стояли подручные Япончика, вооруженные связками гранат. Бандиты поставили простой ультиматум: пять минут на освобождение главаря. Деникинцы испытывать судьбу не стали и отпустили Япончика восвояси. После этого случая горожане прозвали его королем одесских воров.
В конце 1917 года состоялась роскошная свадьба Япончика одной из самых красивых девушек Одессы Цилей Оверман. Вскоре после свадьбы у супругов родилась дочь Удая (Ада) Мойше-Яковлевна Винницкая.
В начале 1918-го года,в газете «Одесская почта» появилось воззвание «группы воров». В нем биндюжники клялись грабить только богатых и требовали к себе «уважения».
Самого Япончика уважают в Одессе до сих пор. И даже видят призрак Япончика: узнают они его по характерному отличию — узкому разрезу глаз и полосатому костюму. Чаще всего его призрак разгуливает в окрестностях улицы Тихой. Работница одного из баров, которая живет неподалеку, едва не договорилась о свидании с покойным вором. «Помню, когда ночью возвращалась с работы домой, заметила симпатичного молодого человека, только одет он был как-то странно, — рассказывает администратор кафе Наталья. — Он обратился ко мне и предложил пойти выпить чашечку кофе, однако я спешила домой и отказала мужчине, но как только я прошла несколько метров, оглянулась, а его и след простыл».
Вор в законе
Одесский историк Игорь Шкляев задался целью раскопать документы о Мишке Япончике, чтобы отделить реальность от мифов.
– Вполне логичным представлялось, что материалы о столь маститом уголовнике можно найти в фондах Одесского сыскного отделения, однако ни в каких крупных уголовных делах Моисей Винницкий в дореволюционное время замешан не был. Удалось обнаружить несколько документов только в Центральном госархиве Советской армии. Вот свидетельство секретаря одесского Оперативного штаба Военно-революционного комитета Френкеля: «Большие услуги штабу ВРК в доставке оружия оказывал Мишка Японец, который за сравнительно небольшую плату продавал штабу главным образом лимонки и револьверы».
В июне 1919 года, разговоре с Федором Фоминым, начальником Особого отдела 3-й Украинской Советской армии, Винницкий заявлял: «Я пришел не каяться. У меня есть предложение, я хотел бы, чтобы мои ребята под моим командованием вступили в ряды Красной армии…» И группировка Япончика формально перестала быть бандой и стала называться «отрядом для защиты советской власти». Теперь приближенные авторитета значились бойцами 54-го стрелкового полка, в состав которого входило около тысячи человек — шесть рот по 150 бойцов в каждой. Вооружение полка по тем временам было весьма серьезным — одних только пулеметов 40 единиц. А благодаря артистичной натуре Япончика полк обзавелся собственным оркестром и граммофоном.
А вот свидетельство о торжественном марше отряда Японца по улицам города: «Впереди командир на вороном жеребце и с конными адъютантами по бокам, за ними два еврейских оркестра с Молдаванки, потом шествует пехота с винтовками и маузерами, одетая в белые брюки навыпуск и тельняшки, правда, головные уборы были разнообразнейшие – от цилиндра и канотье до фетровых шляп и кепок».
Правда, новоиспеченные вояки страдали похмельем: накануне отъезда Япончик устроил для своих бойцов грандиозный банкет, на котором одесситы гуляли до утра. Кроме того, на войну вместе с бывшими бандитами ехали их спутницы жизни, причем взяв с собой все, что были в состоянии увезти: кухонную утварь, самовары, наряды, постельное белье, перины и так далее. В арьергарде следовал целый обоз груженых скарбом повозок.
До пункта назначения — 45-й стрелковой дивизии — полк Япончика добрался лишь к середине июля. По пути одесские красноармейцы по привычке продолжали грабить буржуев, изрядно пополнив обоз экспроприированным богатством. Встречал «бандитский полк» давний знакомый Япончика Григорий Котовский, который к этому времени сделал успешную карьеру и на военном, и на политическом поприще.
В первых боях вояки Япончика проявили себя храбрецами, обратив врагов в бегство, но затем началось повальное дезертирство, воевать бандитам и налетчикам не понравилось. Среди военного начальства появился слух, что в тылу 45-й дивизии велика вероятность организации бандитской группы, которая своими действиями сведет на нет все достижения большевиков по уничтожению царского режима. Судьба Япончика была решена.
Он получил приказ отправиться в оперативный штаб, базирующийся неподалеку от Киева, за пополнением и получением нового назначения. Часть бойцов разрешили прихватить с собой, выделив для этого целый вагон. Япончик, чувствуя западню, в штаб ехать не собирался, а просто угнал поезд, приказав машинистам следовать в Одессу. Но вернуться в любимый город ему было не суждено.
4 августа 1919 года красноармейцы, получившие информацию от комиссара полка Александра Фельдмана, перехватили поезд на станции Вознесенск в 129 километрах от Одессы. Завидев вооруженных бойцов, Япончик сопротивляться не стал, а добровольно явился к уездному военному комиссару. Через считанные минуты в здании прогремел выстрел.
Военком потом докладывал начальству, что Япончик отказался сдавать оружие, да еще и бежать пытался, поэтому пришлось застрелить его в спину. Однако сторонники Япончика не сомневались: версия о попытке побега является наглой ложью, не той масти был их командир, чтобы так окончить свою жизнь.
Убийцы и не подумали отправить тело Япончика на родину для погребения. Выкопав неглубокую могилу, они раздели убитого до нижнего белья и столкнули его туда со словами: «Собаке собачья смерть». По слухам, особенно активничал тот самый комиссар 54-го полка Александр Фельдман. Это не сошло ему с рук: спустя два месяца изуродованное тело Фельдмана было обнаружено на одной из одесских улиц — ему отомстили друзья Япончика.
Вдова Моисея Циля в 1923 году эмигрировала во Францию, где прожила долгую жизнь. Уехала одна, без дочери — безутешная мать Япончика, Дора, невестке внучку не отдала и вырастила Аду сама
