С момента штурма квартиры на ЖБИ прошло уже 15 часов, однако до сих пор Росгвардия не прокомментировала спецоперацию, в ходе которой погиб 27-летний Владимир. Он заперся в квартире после того, как якобы похитил четыре рулона обоев стоимостью около 8 тысяч рублей.

В имеющемся в распоряжении редакции документе сказано, что преступник был вооружен и оказывал сопротивление. Но нам удалось поговорить с отцом погибшего, который был на месте ЧП и видел все своими глазами. У него совсем другая версия происшествия.

Анатолий уверен, что сын ничего не крал — нужды в деньгах у него не было. А выстрелили в него за то, что парень брызнул из баллончика в сотрудников СОБРа (специальный отряд быстрого реагирования Росгвардии). E1.RU до сих пор не удалось связаться с пресс-службой Росгвардии — там не берут трубку. Мы опубликуем их комментарий, как только его предоставят.

По словам Анатолия, вчера, когда приехала полиция, он был дома. У него спросили, есть ли ключи от квартиры, в которой живет сын. И вместе с ним отправились в дом на Рассветной.

— [Я] открыл своими ключами. Он меня пустил, а их не пустил. Начал с ним разговаривать: «Мне говорят, ты обои какие-то украл». Он ответил: «Ничего я не крал. Я взял обои, заплатил. А за мной какие-то бандиты погнались, бать». Оказывается, это охрана была. Что там случилось, не знаю. Он очень расстроен был, сильно расстроен. Сидел со мной, в стрессе. Тишина была. Потом смотрю: стали стучаться. Я говорю: «Не стучите, что вы там стучитесь?!» А ему сказал: «Сиди здесь, не ходи никуда». [Он] нож в руки взял, которым можно было резать обои. И говорят, что он с ножом в магазине набросился — это неправда. На каком основании они начали стрелять?

— Они говорят, что было оружие в доме.

— Там пневматика, пульки пластмассовые. Страйкбол, вот это было. Но он не стрелял. Из баллончика брызнул и только. Но как? Если к тебе врываются. Состояние сам знаешь какое паршивое. Это самозащита! Показывают же везде, как милиция избивает.

Вот он обои резал — и вышел в коридор. Потом слышу пальбу. Выглянул — смотрю, он лежит. И те ворвались. На меня. Я говорю: «Я отец, с инвалидностью». [Все] говорят, он меня в заложники взял. Никаких заложников! Я отец, мы сидели с ним вместе! Какой заложник? Че вы дуру гоните? А они, видимо, из-за баллончика начали в него стрелять. А на каком основании? Вас там было человек 25! Вы могли бы его просто скрутить! Взять и разобраться! А вы начали стрелять! На каком основании? 28 лет парню (должно было исполниться в августе. — Прим. ред.), убили! Беспредел!

— Вы с ним сидели еще несколько часов, разговаривали.

— Я с ним сидел, да. Он мне: «Не, пап, я заплатил все». А эти сказали, что типа он украл и хотел уйти. Но как он мог украсть-то? Во-первых, он заплатил все. И борсетку — я вчера открыл [ее], там, в этой борсетке, тысяч пятьдесят-шестьдесят было. Его деньги!

— Он вообще не сопротивлялся?

— Он закрылся, боялся. Был в стрессовом состоянии. Задумчивый такой был, как говорится. Они сразу стали ломать [дверь]. Когда он увидел, что стали врываться, [он] — видимо, с баллончиком был — нажал. И они стрелять начали сразу, убили его.

— Сколько человек ворвалось в квартиру?

— Где-то три-четыре. Остальные там были. Человек двадцать.

— То есть они не пытались его скрутить, сразу стрелять начали?

— Сразу стрелять. Они убили его. Сказали, что он брызнул и [у сотрудника Росгвардии был] ожог лица. Я даже выстрела не слышал. А вышел — смотрю, лежит. Он сначала живой был. А потом уже все. Две пули попало, что ли.

— Скорая приезжала?

— Я говорил: скорую быстрее вызывайте! А никто не шевелился.

— То есть он еще дышал?

— Он дышал! Он не думал, что это случится, что стрелять будут. У него был стресс, сидел, переживал. Взгляд был такой… Внутренне — сами знаете, когда вот-вот что-то начнется и не знаешь, что будет.

— А почему он двери не хотел открывать?

— Боялся! Тюрьмы не хотел. Они же сказали, что там уже статья такая. У него ни одной судимости не было никогда! Если человек не сидел, первое — прощать. А они что сделали? Убили его.

— Вас увезли потом в отделение?

— В отделение, допрашивали там.

— А квартира ваша?

— Квартира на мне, живет сын. Вот так.

— Можете про сына рассказать?

— Он учился на экономическом в СИНХе. Два с половиной года проучился, ушел. Они [профессора] писали, звонили: «Парень у вас хороший, способный, талантливый. Он может два высших закончить». А он ушел в бизнес, в работу.

— Родился здесь?

— Родился здесь, с 92-го года. Учился сначала на ЖБИ, потом в другой школе. Его все хвалили. Особенно маленького, такой хорошенький был. Мне не верится… Вчера в три часа к нему ходили. Я говорю: тебе что-то надо, какая-то помощь? Говори. Если надо денег, я тебе денег дам.

— Он ничего не просил?

— Нет. Он говорил: «У меня все есть». Не надо ничего. Наоборот, подарки дарил. Кувшин под воду, кремы, лекарства хорошие, витамины купил. Он как сын отличный вообще.

— Работал где-то?

— В интернете. Постоянно какие-то документы [были с собой]. Я еще у ребят (у друзей Владимира. — Прим. ред.) спросил: «Вот в этой работе криминала нет никакого?» Нет. Говорили, можно в интернете хорошо зарабатывать.

— Не было такого, что мог где-то что-то украсть?

— Нет! Что ему красть, если я как отец всегда ему помогал? Квартиру ему купили. Кухню поставили. В ванную хорошую машину... Все. Мне не верится, что эти подонки убили его. Они допрашивали [меня], запутать хотели…

Вторые сутки Екатеринбург обсуждает штурм квартиры на ЖБИ, где сотрудники Росгвардии (СОБРа) застрелили 27-летнего Владимира Таушанкова. Его мама Надежда уже была в полиции и рассказала E1.RU о сыне и о том, что случилось в тот роковой вечер.

— Владимиру предъявлено обвинение по поводу разбойного нападения в магазине «Лео» и по поводу оказания сопротивления, — говорит Надежда Ивановна. — Я ездила в полицию на 40 лет ВЛКСМ. Меня по телефону пригласили. Просили подписать бумажку о том, что я не против, чтобы проводили обыск [в квартире]. Я сказала, что я против. Не подписала. А мне сказали: «Ситуация была стрессовая, мы не могли взять понятых ночью».

— А смысл, если его уже нет в живых?

— Будут расследования, экспертизы. Я буду там выступать в качестве свидетеля. Мне тоже все непонятно. Когда суд, неизвестно. Говорят, в течение трех месяцев.

«Информация о судимости за наркотики — это провокация полная, это неправда»

— Для чего нужно было красть обои?

— Я не знаю, что ему в голову стукнуло. Зачем ему эти обои, у него деньги есть! И у нас деньги есть. Уж на обои-то точно. Что его там замкнуло, сына нашего, я не знаю… Мне непонятно, что на него нашло и как там все было.

— Пишут, что судимость у него была (в официальном комментарии Росгвардии сказано, что Таушанков был судим за незаконный оборот наркотиков).

— Это неправда! У него никогда ничего не было! Никаких приводов (в открытых источниках, действительно, нет информации о том, что Таушанков был когда-то судим. — Прим. ред.). Это точно неправда.

«То, что в "Лео"... возможно, правда. И то, что брызгал из баллончика. Информация о судимости за наркотики — это провокация полная, это неправда»

Надежда Ивановна, мать Владимира Таушанкова

— У него было опасное оружие?

— Конечно, нет. Он был обычный человек. Играл в компьютер. Проводил вебинары, собирал аудиторию. На этом и деньги зарабатывал. Я так думаю. Когда он с нами жил, закрывался и предупреждал, чтобы мы тихо сидели, потому что он там занимался. У него три монитора, все были включены всегда.

«Стояла за закрытой дверью и просила: Вова, открой, пожалуйста, дверь»

— А он планировал какой-то ремонт делать?

— Да, он делал ремонт. Одна стена была уже поклеена. Я не была у него из-за карантина несколько недель. Раньше ходила, вместе прибирались. А ремонт он делал с прошлого года, поменял все розетки, подцепил потолки. Кухню поставил, и на этом настроение кончилось. Так и жил с ободранными обоями.

Я видела на видео, как он забежал в лифт, у него был совершенно пустой рюкзак. Никаких обоев не было. Первый раз сотрудник полиции говорил, что обои выхватили на крыльце магазина, а вчера в суде следователь говорила, что он с торца здания этот пакет оставил. Обоев этих в квартире не было.

— Многие задаются вопросом об адекватности действий правоохранителей. Вы что думаете?

— Он сидел в квартире за закрытой дверью, никому не угрожал, никакой опасности не представлял. Зачем стали ломать? Муж сидел с ним в квартире, а я еще и ключи им принесла, отдала. Мне позвонил полицейский и сказал: его уговаривали два часа открыть двери. Он в переговоры не вступал, не откликался. Просто молчал. И они, чтобы двери не ломать, нашли наш адрес. Я сразу сообразила: посадят в тюрьму. Мне сказали: да, посадят. Он размахивал ножом. Мол, видели записи из магазина, где он лихо размахивал ножом и всех там раскидал. Я не верю. Это нонсенс.

— Вы просили сына открыть дверь?

— Я просила. Стояла за закрытой дверью и просила: «Вова, открой, пожалуйста, дверь». Он не отвечал. А муж сначала общался со мной, говорил, что сейчас сын успокоится и все будет улажено. А потом они, очевидно, отошли в комнату. Слышу, что беседуют. Не было никакой агрессии, шума, того, что бы предвещало опасность. Когда Росгвардия ехала, я сказала им, что отправилась за ключами, что нужно меня подождать. А когда вернулась, они начали штурмовать дверь, меня не подпустили. Надо было мне встать у двери, никого не пускать. (Надежда Ивановна начинает плакать. — Прим. ред.) Зачем они стреляли? Я не думаю, что 20 человек не смогли бы его скрутить. Конечно, у него была стрессовая ситуация… Он был настолько испуган! Поэтому оказал сопротивление. А мужу не удалось его убедить, уговорить. Он его усадил на диван.

«Он был замкнут, скрытен, равнодушен»

— Владимир не семейный человек?

— Нет. 27 лет, один. Девушки не было. Детей тоже не было.

«Никаких приводов в полицию. Никогда в жизни. Это безобразие полное, что они написали, будто он был судим. Это неправда»

Надежда Ивановна, мать Владимира Таушанкова

— А может, на почве ссоры с девушкой он это сделал…

— Я девушку не видела. В этой квартире девушки не видела ни разу. У него были отношения, когда он с нами жил. Я ему еще говорила: «Вовка, ты, наверное, женишься как папа». Мы с мужем сошлись, когда ему было 35 лет. Но говорила ему: «Тебе не рожать, так что не страшно». Жил нормально, работал, ел. Никогда не пил. Нормальный. У него деньги всегда были на то, чтобы поесть, на доставку [еды]. Он очень организованный.

— А где он работал?

— Я не знаю. Трудовой книжки даже не было.

— А интересы какие были?

— Я не могу ничего сказать. Я не знаю, чем он занимался. Он работал в интернете. Для меня это, как для человека из другого поколения, непонятно.

— Расскажите, каким он был.

— Я могу сказать, что он был замкнут, скрытен, равнодушен. Но зла он никому не причинял. Добрый человек. Был в своем мире. Может, компьютер повлиял. Он с десяти лет в компьютере. Друзей в квартиру не приводил. Ни застолий, ни посиделок. Никто не приходил, кроме нас с отцом. Мы были раз в неделю, приходили на полдня, проведывали его. А что делать, раз такой ребенок? В конце марта карантин начался, я приходила туда, только чтобы сделать уборку. Он сам ленился, его беспорядок устраивал. А я в посудомойку ставила, мыла все. Рабочий стол не трогала. Последний раз я в марте убиралась, даже там ночевала два раза.

У него была репетитор по математике в 11-м классе. И она страшно боялась, когда дети больные к ней приходили. Он это все прочухал и все время говорил: «Позвони, мам, скажи, что у меня насморк». Учился хорошо. Такой потенциал был, очень способный.

Проблем с общением со сверстниками у него не было. Очень необычный [мальчик]. Но я не могла с ним разговаривать так, как с вами. Он отвечал: «Мне это не надо», «Информация лишняя». Просила о чем то, он говорил, что я все могу сама сделать. Закрытый был, сам в себе.

— Сейчас будет вскрытие?

— Сегодня уже, наверное, было. Мы заказали похороны. Будет отпевание и прощание. Я не знаю, как мне бороться за сына. Написали, что был набор ножей кухонных — так он в любой квартире есть. Арбалет я никогда не видела. Винтовка у него была, чтобы играть в пейнтбол. Так она давно у него, несколько лет. Я об этом сказала им, когда у двери стояла. Они посчитали, что он чуть ли не готовил теракт.

— Будете доказывать, что Росгвардия превысила полномочия?

— Конечно. Я вчера спросила на допросе: зачем вы стреляли? Зачем? Сидел он в квартире и сидел. Там было человек 20! Он сидел тихо в квартире и трясся на стуле. А муж — на диване.

Появились комментарии одного из главных участников конфликта в строительном магазине «Лео» на ЖБИ. Именно туда около 19:00 вечера 31 мая пришел 27-летний Владимир Таушанков. Парень схватил со стеллажа 4 рулона обоеев, угрожая продавцу. А спустя несколько часов молодой человек погиб. Это произошло когда отряд СОБРа штурмом взял его квартиру.

В небольшом интервью майор управления на транспорте МВД по УрФО Павел Давыдов рассказывает как оказался в магазине, из-за чего начался конфликт и почему он погнался за Владимиром Таушанковым.

- 31 мая я по личной необходимости приехал в магазин «Лео» с целью купить обои. Находясь в магазине, услышал крик продавца. Подойдя к ней я поинтересовался: что случилось. Она показала на гражданина и сказала, что он совершает хищение. Я принял решение разобраться в ситуации и задержать его, - рассказывает Павел Давыдов.

Затем полицейский рассказывает, как догнал Владимира. И остановил его.

- Я остановил его рукой, развернул. Мужчина, не вступая со мной в диалог, сразу же нанес мне несколько ударов по лицу. Сломал очки и впоследствии вытащил нож. Я разорвал дистанцию, чтобы избежать контакта с ножом. Мужчина этим воспользовался и ушел во дворы вместе с похищенными обоями, - вспоминает резонансные события майор транспортной полиции.

После этого Павел Давыдов начал преследовать Владимира.

- Через некоторое время - уже во дворах - я его догнал. Он достал нож. Нож я у него выбил, но он бросился от меня бежать. Во всем этом процессе я дважды представлялся, что являюсь сотрудником полиции, но его это не остановило, - вспоминает силовик.

Затем Владимир заскочил в подъезд, а майор МВД остался на улице и начал звонить в полицию.

На вопрос о том как Владимир Таушанков себя вел и высказывал ли он угрозы, полицейский ответил так:

- В мой адрес нет. С угрозами он подходил к работнику магазина, который оставался на крыльце во время нашего конфликта, и под угрозой ножа забрал у него обои, - вспоминает майор Давыдов.

Напомним, что драка на выходе из магазина "Лео", о которой рассказывает Павел Давыдов. попала на запись видеокамеры.

ЧТО БЫЛО ДАЛЬШЕ

Владимир побежал к себе домой. Поднялся на лифте и заперся в квартире.

В 21:00 трое оперативников уже были на лестничной площадке возле его квартиры. Владимир двери им не открыл.

В 22:30 полицейские привезли на место родителей Таушанкова – его отца Анатолия и мать Надежду. Тогда Владимир вышел на лестничную площадку. Причем, как говорит отец Таушанкова - он сам открыл двери своим ключом. За ним внутрь попытались зайти полицейские, но парень им не дал. Встретил с газовым баллончиком и прыснул газом в лицо лейтенанту полиции. Затащил в квартиру отца и заперся изнутри.

С 22:15 до 23:55 – ни отец, ни сын на просьбы открыть двери не отвечали. Силовики решили, что Таушанков взял отца в заложники.

Около 00:00 полиция и бойца СОБРа начали штурмовать квартиру.

- Когда входную дверь взламывали сын взял нож, которым режут обои и пошел к двери, - рассказывал отец убитого парня.

Но согласно официальной версии Росгвардии, в руках у молодого человека был не только нож.

- Сотрудники СОБР при входе в квартиру увидели направленный на них автомат Калашникова. Была угроза жизни и здоровью сотрудников, поэтому они открыли огонь, - объясняют в ведомстве. – Позже при подозреваемом была обнаружена сумка с несколькими ножами и арбалетом. А также судимость за распространение наркотиков.

Сейчас свою проверку проводят региональные СУ СКР и прокуратура. Они опрашивают всех участников тех событий.